Контролируемая глупость
Дона Хуан, помимо прочего, обучал Кастанеду ·контролируемой глупости·,.
Контролируемая глупость – сознательное наделение важностью (значениями) своих действий, действий других, и каких-либо событий и индивидуумов в целом; однако, в отличае от обывателей, контролирующий свою глупость осознаёт, что ⬩всё не имеет значения⬩ (важности); тем не менее, он действует искренне, с пристрастием,.
Тесак (Максим Марцинкевич) дал хороший пример в одной из своих лекций. Когда мы смотрим фильм, мы осознаём, что это всего лишь фильм, и происходящие события постановочные; тем не менее, мы искренне переживаем за героев и смотрим фильмы и даже анимацию с неподдельным интересом,.
Далее цитаты из книг Кастанеды:
– Пожалуй, объяснения тут бесполезны. Это невозможно объяснить, – сказал он. – В твоей жизни есть важные вещи, которые имеют для тебя большое значение. Это относится и к большинству твоих действий. У меня – всё иначе. Для меня больше нет ничего важного – ни вещей, ни событий, ни людей, ни явлений, ни действий – ничего. Но всё-таки я продолжаю жить, потому что обладаю волей. Эта воля закалена всей моей жизнью и в результате стала целостной и совершенной. И теперь для меня не важно, имеет что-то значение или нет. Глупость моей жизни контролируется волей.
Он опустился на корточки и потрогал растения, которые сушились под солнцем на куске мешковины. Я был совершенно сбит с толку. После длительной паузы я сказал, что некоторые поступки наших ближних всё же имеют решающее значение. Например, ядерная война. Трудно представить более яркий пример. Стереть с лица земли жизнь – что может быть страшнее?
– Для тебя это так. Потому что ты думаешь, – сверкнув глазами, сказал дон Хуан. – Ты думаешь о жизни, но не видишь.
– А если б видел – относился бы иначе? – осведомился я.
– Научившись видеть, человек обнаруживает, что одинок в мире. Больше нет никого и ничего, кроме той глупости, о которой мы говорим, – загадочно произнес дон Хуан.
Он помолчал, глядя на меня и как бы оценивая эффект своих слов.
– Твои действия, равно как и действия твоих ближних, имеют значение лишь постольку, поскольку ты ·научился· думать, что они важны.
Слово "научился" он выделил какой-то странной интонацией. Я не мог не спросить, что он имеет в виду.
Дон Хуан перестал перебирать растения и посмотрел на меня. – Сначала мы учимся обо всём думать, – сказал он, – а потом приучаем глаза смотреть на то, о чём думаем. Человек смотрит на себя и думает, что он очень важен. И начинает чувствовать себя важным. Но потом, научившись видеть, он осознает, что не может больше думать о том, на что смотрит. А когда он перестаёт думать о том, на что смотрит, всё становится неважным.
– Наша сегодняшняя беседа о контролируемой глупости сбила меня с толку, – сказал я, – Я действительно не могу понять, что ты имеешь в виду.
– И не сможешь. Потому что ты пытаешься об этом думать, а мои слова никак не вяжутся с твоими мыслями.
– Я пытаюсь думать, – сказал я, – потому что для меня это единственная возможность понять. И всё-таки, хочешь ли ты сказать, что как только человек начинает видеть, всё в мире разом теряет ценность?
– Разве я говорил "теряет ценность"? Становится неважным, вот что я говорил. Все вещи и явления в мире равнозначны в том смысле, что они одинаково неважны. Вот, скажем, мои действия. Я не могу утверждать, что они важнее, чем твои. Так же, как ни одна вещь не может быть важнее другой. Все явления, вещи, действия имеют одинаковое значение и поэтому не являются чем-то важным.
Сейчас ты должен понять: человек знания живёт действием, а не мыслью о действии. Он выбирает путь сердца и следует по этому пути. Когда он смотрит, он радуется и смеётся; когда он видит, он знает. Он знает, что жизнь его закончится очень скоро: он знает, что он, как любой другой, не идёт никуда: и он знает, что всё равнозначно. У него нет ни чести, ни достоинства, ни семьи, ни имени, ни родины. Есть только жизнь, которую нужно прожить. В таких условиях контролируемая глупость – единственное, что может связывать его с ближними. Поэтому он действует, потеет и отдувается. И взглянув на него, любой увидит обычного человека, живущего так же, как все. Разница лишь в том, что глупость его жизни находится под контролем. Ничто не имеет особого значения, поэтому человек знания просто выбирает какой-то поступок и совершает его. Но совершает так, словно это имеет значение. Контролируемая глупость заставляет его говорить, что его действия очень важны, и поступать соответственно. В то же время он прекрасно понимает, что всё это не имеет значения. Так что, прекращая действовать, человек знания возвращается в состояние покоя и равновесия. Хорошим было его действие или плохим, удалось ли его завершить – до этого ему нет никакого дела.
С другой стороны, человек знания может вообще не совершать никаких поступков. Тогда он ведёт себя так, словно эта отстранённость имеет для него значение. Так тоже можно, потому что и это будет контролируемая глупость.